Друг императора
Хотя в советское время было чрезвычайно распространено убеждение, что Пушкина убил «царизм», это совершенно не так. Император Николай был покровителем Пушкина, поэт был одним из немногих людей, кто имел прямой канал связи с императором.
В 1824 году Пушкин был отправлен в имение своей матери по распоряжению императора Александра. Там он провёл почти два года. После коронации Николая к Пушкину прибыл фельдъегерь со срочным повелением императора немедленно явиться к нему.
Пушкин ехал, одолеваемый сомнениями. Совсем недавно закончилось следствие по делу декабристов, по которому проходили в том числе и несколько его приятелей. И Пушкин подозревал, что его вызвали ко двору по этому делу.
Но император Николай оказал Пушкину радушный приём, с глазу на глаз пообщавшись с поэтом, пообещал ему своё покровительство и поддержку. Когда Пушкин пожаловался на то, что цензоры чинят препятствия некоторым его произведениям, Николай сказал, что будет личным цензором всех его произведений, и попросил присылать каждое новое произведение ему. Это была высшая честь, которую мог получить автор в то время. Пушкин был настолько тронут таким вниманием первого лица государства, что вышел от императора в слезах счастья и пообещал оставить старые привычки.
Пушкин вернулся в Москву в качестве звезды. Когда он впервые пришёл в театр, вся публика на протяжении представления смотрела не на сцену, а на него. Император сдержал слово и стал покровителем Пушкина, которому позволялось больше, чем другим. Даже если в произведениях Пушкина цензоры находили излишнее вольнодумство, эти дела закрывались без последствий для поэта.
Пушкин стал одним из немногих людей, кто мог легко обратиться к императору через шефа жандармов Бенкендорфа, который был посредником в их переписке. Пушкин был принят на службу придворным историографом.
Император даже помог Пушкину устроить личную жизнь, когда тот без памяти влюбился в юную звезду московских балов Наталью Гончарову, уже имевшую множество поклонников. Однако её мать рассчитывала на более выгодную партию, учитывая красоту дочери. А Пушкин имел в те годы весьма скандальную славу. Поэтому первая попытка сватовства поэта к Гончаровой провалилась. Её мать уклонилась от окончательного ответа, но Пушкин всё понял.
В отчаянии он даже уехал на Кавказ, где пытался попасть в армию. Но прославленный Паскевич ужаснулся, узнав, что на фронт приехал любимец императора, и, не желая нести ответственность за гибель знаменитого литератора, всеми правдами и неправдами добился того, чтобы Пушкин уехал.
Узнав об этом, Николай решил помочь любимцу и через Бенкендорфа порекомендовал Пушкину ещё раз попытать счастья, намекнув, что на этот раз Гончаровы будут более благосклонны к нему. И действительно, после того как сам Николай замолвил за жениха слово, будущая тёща согласилась на брак.
Здесь спал Пушкин
Борнякова Н. Игрушка дымковская. Скульптура «Пушкин с котом в кресле». 1999. Киров. Творческое объединение «Народный художественный промысел «Дымковская игрушка» союза художников России». Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва
Фрих-Хар И. Скульптурная композиция «Пушкин на диване» (фрагмент). 1936−1937. Поселок Конаково, Конаковский район, Калининская область. Конаковский фаянсовый завод имени М. Калинина. Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва
Владимир Зазнобин. Скульптура А. Пушкина (фрагмент). Дерево, резьба, раскраска. 1975. Деревня Горки, Переславский район, Ярославская область. Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва
«Комната Александра была возле крыльца, с окном на двор, через которое он увидел меня, услышав колокольчик. Здесь же помещалась кровать его с пологом, письменный стол, шкаф с книгами и проч. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев (он всегда с самого Лицея писал оглодками, которые едва можно было держать в пальцах). Вход к нему прямо из коридора; против его двери — дверь в комнату няни».
Иван Пущин, лицейский товарищ Пушкина, декабрист
«Пушкина кабинет был наверху, и он тотчас нас зазывал к себе. Кабинет поэта был в порядке. На большом круглом столе, перед диваном, находились бумаги и тетради, часто несшитые, простая чернильница и перья; на столике графин с водой, лед и банка с кружовниковым вареньем, его любимым (он привык в Кишиневе к дульчецам (сладкое блюдо из варенья. — Прим. авт. Волоса его обыкновенно еще были мокры после утренней ванны и вились на висках; книги лежали на полу и на всех полках. В этой простой комнате, без гардин, была невыносимая жара, но он это любил, сидел в сюртуке, без галстука. Тут он писал, ходил по комнате, пил воду, болтал с нами, выходил на балкон и привирал всякую чепуху насчет своей соседки графини Ламберт. Иногда читал нам отрывки своих сказок и очень серьезно спрашивал нашего мнения».
Александра Россет-Смирнова, фрейлина, мемуаристка, подруга Пушкина
Советую газетчику обратить внимание публики на этот кабак. В другой стране, у бусурманов, и на дверях сделали бы надпись: здесь жил Пушкин! — и в углу бы написали: здесь спал Пушкин! — и так далее».
Сергей Соболевский, библиофил, друг Пушкина
Внешность поэта
Борис Киселев. Ларчик «У Лукоморья», со съемной крышкой. Папье-маше, лак, темпера, золото твореное, живопись миниатюрная. 1966. Поселок Холуй, Южский район, Ивановская область. Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва
Любовь Савельева. Из композиции декоративной «19 октября». Стекло бесцветное, стекло цветное, техника тиходутая. 1980-е. Москва. Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва
Петр Митяшин. Панно «А. Пушкин». Папье-маше, лак, темпера, золото твореное, живопись миниатюрная. 1976. Поселок Холуй, Южский район, Ивановская область. Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва
«Пушкин был невысок ростом, шатен, с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности. Я видела много его портретов, но с грустью должна сознаться, что ни один из них не передал и сотой доли духовной красоты его облика — особенно его удивительных глаз.
Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала.
Говорил он скоро, острил всегда удачно, был необыкновенно подвижен, весел, смеялся заразительно и громко, показывая два ряда ровных зубов, с которыми белизной могли равняться только перлы. На пальцах он отращивал предлинные ногти».
Вера Нащокина, жена близкого друга Пушкина
«Ожидаемый нами величавый жрец высокого искусства — это был среднего роста, почти низенький человечек, с длинными, несколько курчавыми по концам волосами, без всяких притязаний, с живыми быстрыми глазами, вертлявый, с порывистыми ужимками, с приятным голосом, в черном сюртуке, в темном жилете, застегнутом наглухо, в небрежно завязанном галстуке».
Михаил Погодин, публицист, историк
«Роста Пушкин был небольшого; идя неловко волочил ноги и походка у него была неуклюжая. Все портреты его, в общем, похожи, но несколько приукрашены. Манер у него не было никаких. Вообще он держал себя так, что я никогда бы не догадался, что это Пушкин, что это дворянин древнего рода. В обхождении он был очень приветлив. Речь его отличалась плавностью, в ней часто мелькали грубые выражения. Цветом лица Пушкин отличался от остальных. Объяснялось это тем, что в его жилах текла арапская кровь Ганнибала, которая даже через несколько поколений примешала свою сажу к нашему славянскому молоку».
Станислав Моравский, польский врач, друг поэта Адама Мицкевича
Иван Гончаров, писатель
Михаил Юзефович, адъютант Николая Раевского
«В его внешности он имел много необычного. Иногда он позволял своим волосам отрастать до плеч, держа свою кудрявую голову в беспорядке, носил бакенбарды, длинные и всклокоченные, одевался небрежно, ходил быстро, поигрывая тростью, напевая и насвистывая. В это время многие пытались копировать его, их называли a la Pusсhkin».
Из журнала «Русская старина» за 1874 год
Пушкин в Михайловском
Александр Парамонов. Пушкин и няня (фрагмент). 1940. Государственный мемориальный историко-литературный и природно-ландшафтный музей-заповедник А. Пушкина «Михайловское», Псковская область
Николай Ге. Портрет Александра Пушкина в селе Михайловском (фрагмент). 1875. Харьковский художественный музей, Харьков, Украина
Анатолий Данилов. Пушкин. 1825 год (фрагмент). Из серии «Пушкин в Михайловском». 1985. Всероссийский музей А. Пушкина, Санкт-Петербург
В Михайловском Пушкин вел уединенный образ жизни. Родители вместе с сестрой Ольгой и братом Львом покинули имение, чтобы ссыльный дурно не влиял на семью. Поэт поначалу обрадовался тишине и спокойствию, но с наступлением осенних холодов затосковал. Единственным развлечением для Пушкина стали беседы с няней Ариной Родионовной. Ее сказки, как говорил поэт, исправляли недостатки французского воспитания. Он записывал сюжеты волшебных историй, а позднее использовал их в своих произведениях.
Затворнический образ жизни не стал губительным для Пушкина, скорее наоборот: писатель много читал, работал, размышлял о творчестве. В первую михайловскую осень он начал писать «Бориса Годунова». Эта трагедия стала важным этапом в творчестве поэта: он перешел от романтизма с его героикой к реалистическому воплощению персонажей.
«По примеру Шекспира я ограничился изображением эпох и лиц исторических, не гоняясь за сценическими эффектами, романтическими вспышками и проч
Из творчества поэта ушли экзотика и отвлеченность, на первый план вышли современные ему реалии. Завершив трагедию, Пушкин написал князю Петру Вяземскому: «Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши и кричал, ай да Пушкин, ай да сукин сын!».
Пушкин завершил начатое в Одессе стихотворение «К морю», возобновил работу над автобиографическими записками, написал шуточную поэму «Граф Нулин», любовное стихотворение-посвящение «К ***».
Интересные факты
Валерий Траугот и Александр Траугот. Пушкин, Натали и Дантес. Иллюстрация к поэме Александра Пушкина «Медный всадник». 1998. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург
Валерий Траугот и Александр Траугот. Пушкин и мы (фрагмент). 1999. Государственный музей городской скульптуры, Санкт-Петербург
Валерий Траугот и Александр Траугот. Портрет Александра Пушкина в цилиндре с тростью. Иллюстрация к книге Александра Пушкина «Маленькие трагедии». 1985. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург
После смерти Пушкина Николай I определил 25-летний срок собственности наследников писателя на его произведения, потом срок продлили еще на 25 лет. Это решение об авторском праве помогло наследникам Пушкина, но наследию писателя повредило: его книги издавали редко. В 1887 году, спустя 50 лет после кончины Пушкина, любой издатель мог печатать его произведения, никому ничего не заплатив. Когда Алексей Суворин в этом же году выпустил первый десятитомник, читатели буквально снесли прилавок и раскупили все экземпляры.
Александр Пушкин любил азартные игры. Еще в лицейские годы писатель пристрастился к картам: он видел в них поэзию риска, испытание судьбы. Самую популярную игру того времени — в банк, или штосс, — он воспел в «Пиковой даме». Позже с гордостью он писал в дневнике: «Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза».
Играл Пушкин обычно неудачно. Перед Южной ссылкой 1820 года он поставил на кон рукопись первого сборника стихов и проиграл. Выкупить ее назад и издать удалось только через несколько лет. Пушкин и позже ставил свои неопубликованные произведения.
«Пушкин проиграл все бывшие у него деньги. Он предложил, в виде ставки, только что оконченную им пятую главу «Онегина». Ставка была принята, так как рукопись эта представляла собою тоже деньги, и очень большие (Пушкин получал по 25 рублей ассигнациями за строку), — и Пушкин проиграл. Следующей ставкой была пара пистолетов, но здесь счастье перешло на сторону поэта: он отыграл и пистолеты, и рукопись, и еще выиграл тысячи полторы»
У поэта был вспыльчивый характер. Он вызывал противников на дуэль и всегда носил с собой пистолет. Товарищ писателя Александр Вельтман писал, что Пушкин сразу после пробуждения тренировал меткость и палил из пистолета в стену, сидя голым в постели. Потом «прогулочное» оружие сменила семикилограммовая металлическая трость для твердости руки при стрельбе.
У Пушкина были африканские корни. Смуглый «шатен с сильно вьющимися волосами, голубыми глазами и необыкновенной привлекательности» превратил свою внешность в одну из особенностей.
Он был франтом. Сергей Соболевский рассказывал, что юному поэту приходилось просить бережливого отца, «чтобы ему купили бывшие тогда в моде бальные башмаки с пряжками, и как Сергей Львович предлагал ему свои старые, времен Павловских».
Однако в своих нарядах Пушкин часто доходил до крайности. Так, например, купеческий сын Иван Лапин писал в своем дневнике о встрече с Пушкиным на Святогорской ярмарке 1825 года: «Некоторым образом удивил странною своею одеждою, а например: у него была надета на голове соломенная шляпа, в ситцевой красной рубашке, опоясавши голубою ленточкой, с железною в руке тростию, с предлинными черными бакенбардами, которые более походят на бороду; также с предлинными ногтями, которыми он очищал шкорлупу в апельсинах и ел их с большим аппетитом, я думаю — около дюжины». Длинные ногти писатель отрастил после лицея. Такими их поддерживал всю жизнь — они хорошо видны на портрете Ореста Кипренского. Чтобы самый длинный из ногтей не ломался, Пушкин носил наперсток.
Во время работы над «Историей Пугачева» Пушкин побывал в деревне Берды Оренбургской губернии, где была ставка мятежников. Здесь писатель опрашивал очевидцев крестьянской войны о самозванце. Казаки недоумевали, почему приезжий человек расспрашивал их с таким пристрастием о разбойнике и еще заплатил за их рассказ. Они решили, что чужак подбивает их на бунт, и донесли на него. Об этом вспоминал Владимир Даль, который путешествовал в то время с Пушкиным: «Вчера-де приезжал какой-то чужой господин, приметами: собой невелик, волос черный, кудрявый, лицом смуглый, и подбивал под пугачевщину и дарил золотом; должен быть антихрист, потому что вместо ногтей на пальцах когти». Пушкин много тому смеялся».
Главное изображение: Государственная Третьяковская галерея, Москва
Молодой повеса
После завершения учёбы 18-летний Пушкин в чине коллежского секретаря поступил на службу чиновником Коллегии иностранных дел. Но работал он не слишком охотно, предпочитая развлекаться на всю катушку.
Приятель Пушкина по литературном обществу «Арзамас» Тургенев писал их общему другу Вяземскому: «Пушкин простудился, дожидаясь у дверей одной б. , которая не пускала его в дождь к себе для того, чтобы не заразить его своею болезнью. Какая борьба великодушия, любви и разврата!»
Лицейский товарищ Пушкина барон Корф вспоминал: «В лицее он превосходил всех чувственностью, а после в свете предался распутствам всех родов, проводя дни и ночи в непрерывной цепи вакханалий и оргий. Должно дивиться, как здоровье и талант его выдержали такой образ жизни, с которым естественно сопрягались и частые гнусные болезни, низводившие его часто на край могилы. У него господствовали только две стихии: удовлетворение чувственным страстям и поэзия; и в обоих он ушёл далеко. Вечно без копейки, вечно в долгах, иногда почти без порядочного фрака, с беспрестанными историями, частыми дуэлями, в близком знакомстве со всеми трактирщиками, непотребными домами и прелестницами петербургскими, Пушкин представлял тип самого грязного разврата».
Впрочем, надо отметить, что Корф всю жизнь питал к поэту стойкую неприязнь, так что вполне мог сгустить краски.
Сам Пушкин в описании своих похождений был краток. В письме Мансурову он написал: «Исторически буду говорить тебе о наших — всё идёт по-прежнему; шампанское, слава богу, здорово, актрисы также, — то пьётся, а те е. — аминь, аминь, так и должно».
В конце концов в 1820 году в связи с неподобающим поведением государственного чиновника (дело было не только в «гусарстве», но и в едких политических эпиграммах) Пушкина перевели на службу в Кишинёв. Впрочем, там он тоже не утруждал себя государственной службой. Новое начальство было весьма лояльно к молодому и талантливому автору, и ему разрешались регулярные отлучки и поездки в другие города.
Картёжник
Как и многие выдающиеся русские писатели, Пушкин имел слабость к азартным играм. Это роднит его с Некрасовым и Достоевским. Но если Некрасов свою слабость превратил в преимущество и играл очень расчётливо, порой выигрывая сотни тысяч рублей у незадачливых соперников, то Достоевский и Пушкин себя сдерживать не умели.
Достоевский в своей лудомании дошёл до того, что проигрывал вещи жены и даже те деньги, которые занимал на выплату старых игорных долгов. Пушкин проигрывал не только деньги, но и свои собственные рукописи, которые ставил на кон, когда у него не оставалось денег.
Своему приятелю Никите Всеволжскому Пушкин умудрился проиграть свою первую книгу, уже готовую к продаже. В те времена книжный бизнес действовал по другим законам и книги распространялись по подписке. То есть читатели заранее оплачивали книгу, а автор печатал её в нужном количестве экземпляров и рассылал покупателям. 21-летний Пушкин проиграл в карты рукопись, уже готовую к изданию. Только через пять лет он смог выкупить её обратно.
В письме Вяземскому Пушкин жаловался: «Вместо того чтобы писать седьмую главу Онегина, я проигрываю в штос (популярная карточная игра. — Прим. ред. ) четвёртую». Впрочем, позднее он отыграл её назад.
В отличие от Некрасова, сколотившего за карточным столом целое состояние, Пушкин был неудачлив в картах. Необузданный азарт зачастую приводил к тому, что, пытаясь отыграть небольшую сумму, он проигрывал огромную и часто вынужден был немало хлопотать, чтобы расплатиться по долгам. Однажды Пушкин проиграл в карты колоссальную по тем временам сумму — 25 тысяч рублей. После этого он несколько охладел к картам и остепенился, став играть реже.
Болдинская осень
Виктор Прибыловский. Портрет Александра Пушкина в Болдино (фрагмент). 1958. Государственный музей А. Пушкина, Москва
Игорь Шаймарданов. Осенние письма (фрагмент). Из серии «Деревенский Пушкин». 2018. Государственный мемориальный историко-литературный и природно-ландшафтный музей-заповедник А. Пушкина «Михайловское», Псковская область
Дмитрий Арсенин. Болдино. Пушкин на дерновой скамье. Портрет (фрагмент). До 1977 года. Государственный литературно-мемориальный и природный музей-заповедник А. Пушкина «Болдино», Большое Болдино, Нижегородская область
Писатель рассчитывал пробыть в Болдино не более месяца, но эпидемия холеры изменила его планы. Выехать из села было нельзя, поэтому писатель провел здесь три месяца.
Болдинская осень — период небывалого творческого взлета. В Болдине Пушкин закончил «Евгения Онегина», написал «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», «Историю села Горюхина», «Маленькие трагедии», драму «Русалка», поэму «Домик в Коломне» и множество стихотворений.
В Москву Пушкин вернулся в декабре 1830 года, а через несколько месяцев обвенчался с Натальей Гончаровой. Поэт мечтал об уединении, тихой семейной жизни и спокойной работе над книгами. Однако его желаниям не суждено было сбыться.
Южная ссылка
Лист рукописи поэмы «Кавказский пленник» с рисунками Александра Пушкина. XIX век. Государственный музей А. Пушкина, Москва
Виталий Горяев. Пушкин с пером. 1974. Всероссийский музей А. Пушкина, Санкт-Петербург
Весной 1820 года Александр Пушкин отправился в Кишинев, в канцелярию главного попечителя колонистов Южного края. По пути к новому месту службы поэт сильно заболел. Чтобы поправить здоровье, Пушкин поехал сначала на Кавказ, затем — в Крым. Путевые впечатления от юга империи позже отразились в некоторых его произведениях. Наконец, в сентябре 1820 года Пушкин прибыл в Кишинев.
Новый начальник генерал-лейтенант Иван Инзов относился к службе своего подчиненного снисходительно и никаких должностных дел ему не поручал. Своим временем Пушкин распоряжался как хотел: общался с членами «Союза благоденствия», вступил в масонскую ложу «Овидий». В свободные часы он по-прежнему писал. В этот период появились «Кавказский пленник», «Гавриилиада», «Братья-разбойники», «Бахчисарайский фонтан», «Песнь о вещем Олеге». Также Пушкин начал работать над романом в стихах «Евгений Онегин».
В это время в Петербурге стали выходить книги поэта — «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан». С них и началась профессиональная деятельность Пушкина: он первым из писателей в России стал зарабатывать литературным трудом.
В 1823 году Пушкин переехал в Одессу. Здесь он устроился в канцелярию графа Воронцова. Однако вскоре служебные и личные конфликты привели к тому, что Пушкин попросил отставки.
Меж тем в Москве в 1824 году полиция вскрыла письмо Пушкина: тот писал Кюхельбекеру об увлечении «атеистическими учениями». За такие высказывания поэту грозила не просто отставка. Пушкина отправили в настоящую ссылку в семейное имение в селе Михайловском Псковской губернии — Юг все-таки выдавали за принудительную командировку. Писателя лишили скромного жалованья, установили надзор, а конец срока наказания никак не обозначили.
Дуэлянт
Пушкин имел славу заядлого дуэлянта и по любому случаю нарывался на дуэль. Известно о более чем 20 дуэлях с участием Пушкина, в большинстве из которых он был инициатором. Впрочем, почти во всех случаях дело до стрельбы не доходило и завершалось примирением или же сознательной стрельбой мимо. Фактически последняя пушкинская дуэль с Дантесом была единственной настоящей дуэлью поэта.
Поводы для дуэлей Пушкин находил разнообразные. Так, в 20-летнем возрасте он вызвал на дуэль майора Денисевича. Поводом для этого стало замечание, которое ему сделал военный. Пушкин любил ходить в театр и нередко встречался с актрисами, но в этот раз постановка ему не понравилась и он начал откровенно хулиганить: издавал различные громкие звуки, выкрикивал с места всё, что он думал об этой постановке, шумел и мешал смотреть соседям.
Сидевший рядом с ним Денисевич пытался его успокоить, но Пушкин продолжал хулиганить. После спектакля он выяснил у военного место его жительства и на следующий день явился с двумя приятелями вызывать его на дуэль за то, что тот посмел сделать ему замечание. Ошеломлённый Денисевич не знал, что сказать, но один из соседей объяснил ему, что этот молодой человек — Александр Пушкин, любимец самого Жуковского, и дуэль с ним станет концом карьеры Денисевича. Майор даже извинился перед Пушкиным за то, что сделал ему замечание, и пытался пожать руку, но довольный моральной победой Пушкин убрал её и гордо удалился.
Уже через год, будучи в Кишинёве, Пушкин вновь нарвался на скандал с офицерами. С полковниками Орловым и Алексеевым, а также сопровождавшим его Липранди Пушкин пошёл играть в бильярд. За игрой они начали пить жжёнку (разновидность пунша, очень популярная в то время), Пушкин опьянел больше всех и начал дурачиться и мешать играть остальным. Полковники назвали Пушкина школьником, что ему не понравилось, и он вызвал обоих на дуэль. На следующий день все трое помирились благодаря Липранди.
В 1822 году он не поладил с молдавским чиновником Балшем. Пушкин поспорил с его женой, после чего направился к Балшу и вызвал его на дуэль — на том основании, что с женщиной он стреляться не может. Балш расспросил жену и вернулся в недоумении, поскольку она сказала, что Пушкин первый начал грубить. Пушкин решил перевести конфликт в другое русло и попытался ударить его, но их разняли. За это Пушкин был посажен под домашний арест.
Буквально через несколько недель Пушкин повздорил с офицером Рутковским. Тот за обедом рассказал, что видел град весом в три фунта (около 1,5 кг). Пушкин в это не поверил и стал громко хохотать. Обиженный офицер спросил, почему другие должны верить Пушкину, если сам он не верит никому. В ответ Пушкин назвал офицера подлецом, а тот его — мальчишкой. Закончилось всё тем, что Пушкина вместо дуэли снова отправили под домашний арест на непродолжительный срок.
Но все эти дуэли не несли серьёзной опасности для Пушкина. Когда он был молод, его соперники охотно шли на перемирие, не желая связываться с почти ещё мальчишкой, к тому же пользующимся расположением известных людей. А в более зрелом возрасте, когда Пушкин уже значительно реже нарывался на неприятности, тем более никто не собирался из-за пустяков стреляться с любимцем императора и хоронить свою карьеру.
Так было, пока Пушкин не сошёлся с Жоржем Дантесом — хотя и он предпринимал шаги к примирению. В конце 1836 года Пушкин получил анонимный «патент на звание рогоносца», который привёл его в ярость. Александр Сергеевич вообще был очень ревнив, а его жена блистала на балах. В светском обществе ходили разные слухи, тем более что ей явно оказывал знаки внимания молодой и красивый Дантес, а точнее Геккерн (в некоторых источниках Геккерен) — именно такую фамилию он носил, после того как был усыновлён голландским посланником в России.
Пушкин сразу же решил, что послание написано Геккерном-Дантесом, и вызвал его на дуэль. В настоящее время большинство исследователей считают, что Геккерн не был причастен к этому письму, хотя настоящий автор послания так и не установлен.
Однако первый конфликт удалось замять благодаря вмешательству Жуковского и самого императора. Дантес-Геккерн даже сделал предложение сестре супруги Пушкина, и теперь дуэль уже была невозможна.
Пушкин смирился, но всем видом давал понять, что Геккернов презирает. Через несколько месяцев конфликт вновь перешёл в горячую фазу. Подлинные причины его описываются по-разному. Одни современники утверждают, что на одном из балов Дантес-Геккерн отпустил по адресу супруги Пушкина некий каламбур, другие, что он «компрометировал её взглядами и намёками». По всей видимости, и сам Пушкин искал повод для нового конфликта, поскольку через несколько дней после этого события отправил Геккернам крайне оскорбительное письмо, в котором называл Дантеса сифилитиком и намекал на его трусость, когда он предпочёл помириться после первого вызова, а также грозился устроить скандал и похоронить карьеру обоих. Письмо было столь грубым, что не оставляло никаких путей для примирения. Поскольку Геккерн-старший был дипломатическим работником, он не мог вызвать Пушкина на дуэль, и это сделал его приёмный сын. Дантес-Геккерн настоял на самом жёстком варианте дуэли — до смерти.
Предотвратить поединок не могло ничто. Все предыдущие дуэли Пушкина либо заканчивались так и не начавшись, либо его соперники не стремились попасть в поэта, понимая, что поводом к дуэли послужили сущие пустяки. Но в данном случае смертельно оскорблёнными считали себя оба соперника.
8 февраля 1837 года состоялась последняя дуэль Пушкина. Оба дуэлянта не промахнулись, но рана Пушкина оказалась значительно тяжелее. Император прислал поэту своих лучших медиков, однако они оказались бессильны. Пушкин прожил ещё два дня и за это время успел устроить все дела и даже попрощаться с императором, который позаботился о пушкинской семье, взяв их на казенное содержание и выплатив все пушкинские долги.
